– Красотища! А мне тоже тут жить? Или можно в своем доме?

– Да как хочешь. Живи в своем. Кстати, тот дом, в котором вы сейчас поселились, я для тебя купил. Это ваш дом. Понравился?

– Да, отличный домишко.

– Пока в нем живи. На днях подыщем тебе поместье – будешь в нем жить. Не пристало нашему генералу жить в какой-то халупе.

– Ничего себе! Алена ахнет… она там дом надраивает, счастливая, как утка в пруду. А тут все снова менять…

– Нормально. Слуг наймешь, будут тебе готовить, убирать, а ты только ходи и пузо наедай.

– Ага, чтобы ты потом кнутом… Где Шанти? Этот вон тот мужик, да? Не могу поверить! Это император?

– Да-да, император, мать вашу за ногу! Федя, иди скорее ко мне! Дай я тебя обниму! Ну чего глаза таращишь? Думаешь – это император вдруг воспылал к тебе любовью, польстившись на мужественную внешность и пышные усы? Я это, я!

– Ф-фух-х… даже не по себе. Слушай, а не можешь на время превратиться в прежнюю Шантючку?

– Увы, Федь, прежней уже не будет… – «Зарт» грустно и как-то потерянно улыбнулся. – Той Шантючки давно нет. Все мы взрослеем, драконы тоже. Как там Настенка? Не скучала по кошечке?

– Ты знаешь, постоянно спрашивала. И сейчас иногда спрашивает. Вот думаем завести ей кошку, а то скучает. Надо вместо тебя кого-то ей подсунуть.

– Вместо меня… – усмехнулась Шанти. – А я, как та кошка, вместо кого-то… и все изображают не тех, кем являются.

– Тэк-с… мы опять в депрессии, как я вижу… Ну чего тебе не хватает, а? Ночью полетаешь, отдохнешь! Сестренка, ну чего ты опять взялась ныть?

– Я как в тюрьме, я сама себе не принадлежу! Ни выйти, ни прогуляться, ни поговорить – это разве жизнь? Ты сам себе хотел бы такой жизни?

– Ну давай ты будешь меня сопровождать, а? Ящеркой, например. Залезешь в карман, и мы с тобой поедем по заводам, посмотришь, как наши ружья стреляют!

– А если кто-то войдет, а меня нет?

– А кто это осмелится войти в комнату императора, когда он запретил это делать? Ты чего? Все! Поедем в следующий раз вместе, решено.

– Ладно, уговорил! – повеселела Шанти. – Спасибо. А то мне так надоело тут сидеть.

– Приветствую вас! Это кто тут у нас? Федор, по всей видимости? Мне Андрей о вас рассказывал, и все так хорошо, что и поверить нельзя, что такие хорошие люди бывают!

– Ну прям уж, такие уж хорошие, – пробурчал Федор, с интересом оглядывая фигуру Антаны и задерживаясь глазами на выделяющемся животике.

– Что, заметно? – усмехнулась императрица. – Наследник престола растет! Папина радость!

– Ага, – хихикнул Зарт, – папина радость. И тетина тоже. Будем с ним на охоту летать. Кстати, а вы не думали – ведь ребенок-то родится оборотнем? Если мамка-то… Хм… что, не знал, Федя? Ты ему не сказал? Хе-хе, вон как глаза-то выпучил! Звериная семья тут, ага, – с удовольствием констатировала Шанти, – зверь на звере! Вишь, как глазами зыркает главный зверь? Того и гляди покусает!

– Узнаю Шантючку, – рассмеялся Федор, – в своем репертуаре! А то, честно говоря, не по себе было. Не привык я к такому ее виду… а правда, ребенок-то родится оборотнем – вы не думали об этом? А если он в колыбельке обернется? Или же на улице? И что будет? А запереть его надолго не удастся – народ будет недоволен, пойдут слухи…

– Я нашла старую, очень старую книгу об оборотнях. – Антана прошла к креслу и уселась рядом с Шанти. – Так вот, там было сказано, что способности к преображению проявляются у людей-оборотней с начала полового созревания. То есть годам к двенадцати-тринадцати. Иногда раньше, иногда позже. То есть до тех пор можно осторожно рассказать ребенку, что с ним должно произойти. Ну и раньше потихоньку объяснить, почему он не такой, как все, почему бегает быстрее, прыгает выше, побеждает даже взрослых и так далее. И почему у него ранки затягиваются за считаные минуты. Кстати, в старину быть оборотнем не считалось чем-то предосудительным. Подобные люди время от времени появлялись среди обычных людей и всегда были востребованы в жизни. Они становились воинами, лекарями – да кем угодно. Их уважали и совсем даже не преследовали. И об исчадиях тогда слыхом не слыхивали. Их просто не было.

– Хорошо иметь образованную жену, не правда ли? – усмехнулся Андрей.

– И необразованную тоже, – пробурчал Федор и подмигнул присутствующим. – Так что, Андрей, ты дашь мне время, чтобы обустроиться? Или с места в карьер – на службу?

– На службу, Федя. Некогда обустраиваться. Скоро выступим на юг, как только получу ружья. Кстати сказать, и арбалеты тоже. Они хоть и медленно заряжаются, но бьют достаточно эффективно. Мы поменяем с тобой тактику войны. Эти придурки Гортуса будут очень, очень удивлены! Ну все, разбегаемся! Федя, поедешь домой в имперской карете, я распоряжусь. И еще – теперь ты будешь под круглосуточной охраной. Мне не надо, чтобы кто-то взял тебя в заложники и потом выдвигал мне какие-то требования. Все, хватит. Зорану скажу, чтобы он подыскал тебе хороший особняк из числа конфискованных у пособников исчадий. Таких у нас теперь хватает. Я тут чистку устроил, целую шпионскую сеть исчадий раскрыли. Так там столько местной аристократии было – просто невероятно. Вот от них особняки и остались. Оставили их семьям по домишку, пусть живут, копят злобу. Пошли со мной, я отдам нужные приказания. Шанти, сестренка, не переживай – всего год, не больше, и снова будешь самой собой! Не расстраивайся. Завтра с тобой вместе поедем.

– Полежишь? Устала? – Андрей притянул к себе Антану и нежно поцеловал в пухлые губы. – Умница ты у меня. Как ты вовремя раскопала эту книгу! И как умудрилась-то?

– Ну я же искала, – усмехнулась женщина. – Я тебе уже говорила, что отец собирал различные старинные книги, свитки. Вот я и нашла там трактат об оборотнях. Там и о драконах было, но мало, не больше, чем мы уже знаем. Ничего нового.

Антана прошла к огромной кровати под балдахином, раздвинула полупрозрачные занавеси и присела на край ложа. Потом осторожно откинулась на спину и, облегченно вздохнув, пожаловалась:

– Поясница болит. И поташнивает. Ну почему все так непросто, почему нельзя, чтобы вынашивание ребенка доставляло удовольствие? И похоже, я начала отекать. Я, наверное, подурнела, да? Прошлой ночью ты не стал заниматься со мной сексом… Я что, стала такой страшной? Живот наметился, груди набухли… страшная, да?

– Глупая ты, – рассмеялся Андрей. – Да ты для меня самая желанная на свете! Я не хотел тебя будить. Ты так сладко спала… Кстати, живот тебя совсем не портит, а только придает пикантности твоим формам! Я где-то читал, что для всех мужчин вид обнаженной беременной женщины очень притягателен. Для меня вот точно. Я тебя как вижу, хочется тут же стянуть с тебя эти тряпки и…

– Ну не такие уж и тряпки, – довольно хихикнула Антана, – это платье шили лучшие портные, кстати – по твоим рисункам. Ты же мне показал, как у вас ходят богатые женщины. Так теперь весь двор срочно стал шить такие же платья и обувь, как у меня.

– Насчет обуви, – нахмурился Андрей, – ругаю себя, болвана, зачем я нарисовал тебе эти туфли – не дай бог, ты с этих каблуков свалишься и повредишь ребенку! Ходи в обуви с низкими каблуками, не надо тебе этих шпилек!

– Я знаю, что не надо, но удержаться не могу. Это выше меня. Ноги в них такие красивые, такие длинные… впрочем, и правда, надо будет поменьше их надевать. А то потом ноги болят… – Антана, задумавшись, помолчала и спросила: – Ты когда собираешься в поход на юг?

– Я же говорил, как только будут готовы ружья и запас патронов. Боюсь, что не придется никуда идти. Война сама к нам придет. Не хотел говорить, но донесли, будто армия Гортуса вот-вот выйдет из своего лагеря. Шпион передал с почтовым голубем. Так что надо встретить ее на подступах к столице, не позже. Иначе осадят, и будет совсем дерьмово. Тем более что наши оружейные заводы находятся за чертой города. Конечно, они окружены стеной и их так просто не взять, но запасов еды там нет, осаду не выдержать.