– Каком гареме? – нахмурился инквизитор, проходя в кабинет Карлоса.

– Ну-ну, не прикидывайтесь, я знаю о несчастных заблудших овечках, из которых вы усиленно изгоняете демонов. То-то они так кричат по ночам… видимо, ваша плеть очень хорошо способствует вере, не правда ли?

– Не понимаю, о чем вы, – отчеканил инквизитор. – Так где, говорите, ваш сын?

– Я же сказал – не трогайте моего сына. – Карлос окаменел лицом и, плотно закрыв дверь кабинета, уселся за письменный стол, напротив инквизитора. – Мы никогда не будем друзьями, но можем заключить союз, очень выгодный. Но про сына моего забудьте. Он таков, каков есть, к исчадиям это не имеет никакого отношения.

Инквизитор задумался, потупив глаза, взял нож для разрезания бумаги, лежавший на столе у советника, и стал вертеть его в руках.

– Так что вы скажете на мое предложение? – настороженно спросил Карлос. – Мне кажется, объединившись, мы можем принести друг другу очень много пользы. Хватит уже строить друг другу козни, вам не кажется?

– Да, думаю, что хватит, – вздохнул инквизитор и, мгновенно перегнувшись через стол, загнал нож в горло собеседнику.

Тот удивленно вытаращил глаза, схватился за горло, из которого торчала рукоять, сделанная из слоновой кости, встал и тут же рухнул в кресло, потеряв сознание от резкого изменения давления крови в сосудах.

Инквизитор подошел к раненому, выдернул нож, давая свободно выходить крови, немедленно забрызгавшей стол, кресло, стену ярко-красными каплями. Потом фонтан крови из сонной артерии иссяк, советник успокоился и затих в своем кресле. Инквизитор осмотрел труп и на всякий случай перерезал ему глотку, отделяя голову от плеч, пробормотав: «Так, на всякий случай… семейка та еще…» Нож тихо скрябнул по шейным позвонкам – он был тупым, и пилить ножом для бумаги было непросто, спасала лишь огромная физическая сила убийцы. Позвонки, конечно, нож не взял – пришлось наклонить голову назад и переломить шею через спинку кресла. И потом опять же пилить тупым ножом. Наконец голова брякнулась на пол, инквизитор поднял ее за волосы, поставил на стол и, макая палец в кровь, аккуратно написал на столешнице: «Исчадие». Бросил нож на пол, брезгливо вытер руки об одежду убитого. Потом спокойным шагом вышел из кабинета, спускаясь по широкой лестнице, покрытой ковровой дорожкой. Навстречу попался молодой человек, видимо секретарь советника. Он заботливо спросил:

– Уже покидаете нас, господин инквизитор? А господин советник у себя?

– Он беседует с Богом и не хотел бы, чтобы его отвлекали, – ответил инквизитор, строго глядя на собеседника. – Мне кажется, в этом доме слишком мало заботятся о душе и слишком любят роскошь! – Инквизитор указал на кулон на груди секретаря. – Так и заводятся исчадия! Не стоит ли и вам обратиться к Богу, подумать о своих прегрешениях, молодой человек?

Больше не обращая на него внимания, инквизитор спустился вниз, пересек двор, и услужливый привратник открыл ему дверь, проводив в спину ненавидящим взглядом – инквизиция ни у кого не вызывала радости и приязни.

– Как ты? Все в порядке? – Андрей облегченно вздохнул, увидев знакомую фигуру, вышедшую из-за угла.

Шанти замерцала и обратилась в хорька, тут же запрыгнувшего другу в карман.

Андрей посмотрел по сторонам и быстро зашагал прочь от дома советника.

– Ф-фух-х-х… вот это приключение! – сказала драконица, облегченно вздыхая. – Я запорола его ножом для резки бумаги. Отвратительно. Но ты же сказал, что надо сделать так, чтобы это было похоже на убийство человеком. Если бы я просто оторвала ему голову, все сразу бы решили, что в этом деле что-то нечисто. А теперь точно подумают – инквизитор спятил, пришел и отрезал башку советнику. Представляешь, каково теперь придется инквизитору? Ему теперь некогда будет строить козни. Особенно находясь в темнице. Надеюсь, что теперь он сполна попробует своих методов дознания. Здорово ты придумал с внешностью! Не зря мы два дня за ним наблюдали. Теперь я могу воспроизвести его облик в любой момент. Чтобы соседей попугать, например. Когда ему башку отрубят. Кстати, этот демонский советник намекал, что у инквизитора где-то в доме целый гарем из девочек и тот их то ли насилует, то ли истязает, пытает. У тебя нет плана, как им помочь? Я очень не люблю, когда мучают маленьких девочек. Давай что-нибудь придумаем?

– Хм… – Андрей нахмурился, глядя в пространство. – Надо ведь как-то сделать, чтобы не засветиться, а? Иначе сама знаешь… Вообще-то под шумок может и прокатить. Давай-ка мы сходим к Акодиму, поговорим. Он сейчас в Синоде, так что можем застать на месте. Никто не заподозрил ничего, ты не почувствовала?

– Нет. Карлос был растерян – инквизитор еще ни разу его не навещал. И ты знаешь, он чего-то сильно боялся. За сына. Все время намекал, что ему известно, что инквизитору известно про сына. Я вначале-то не сообразила, у меня была одна задача – ликвидировать подонка. А сейчас думаю – поторопилась. Ой как поторопилась! Как бы тебе это боком не вышло на турнире. Он все время говорил, сейчас вспоминаю, что тот – сын – такой с детства, и что поделать ничего нельзя, и что это никак не относится к исчадиям. Тебе ничего не напоминает?

– Что, думаешь, он тоже? Этого только не хватало…

Акодим встретил их в своем кабинете, хмурый и не очень разговорчивый.

– Приветствую. Что-то случилось? Чем могу помочь? У меня сегодня не очень хороший день, так что, если можно, покороче.

– Может, я могу помочь? Вижу, вы очень расстроены.

– Первый инквизитор, он же отец Харт – вот проблема. Этот идиот скоро спалит полгорода. Вообще без прихожан останемся. И патриарх уже у него на крючке – похоже, у старца рыльце в пушку, и этот гад его держит за бороду. Он сегодня предложил провести чистку рядов священников, убирая тех, кто не подает списки прихожан, потенциально склонных к поклонению исчадиям. А также не выявляющих скрытых исчадий, что, впрочем, суть одно и то же. Худые дела, господин Андрей Монах.

– А я как раз по поводу инквизитора, – осторожно начал Андрей. – У меня есть информация, что тот содержит гарем малолетних девочек, которых истязает и насилует. И мне бы очень хотелось, чтобы Синод занялся расследованием этого дела.

– И каким же образом? – горько усмехнулся секретарь Синода. – Мы к нему подступиться не можем! Зацепиться не за что! Какие тут девочки, к демонам. Скоро Синод-то разгонят, будет Совет инквизиторов, чую это.

– Я попрошу вас об одном: если вдруг будет какой-то шум, первого инквизитора обвинят в страшном преступлении и начнется расследование – не забудьте про девочек, хорошо?

Акодим впился глазами в лицо Андрея. Тот сидел безмятежный, спокойный, как будто говорил о каких-то будничных, простых вещах. Из его кармана высунулась Шанти и посмотрела на секретаря, потом передала Андрею:

«Ты не засветился? Он же все понял! Сейчас у него внутри страх, надежда и любопытство. Спорим, он сейчас спросит: какое преступление совершил инквизитор? На что спорим?»

«Не буду спорить. Ты жульничаешь».

«Не ври! Я четко придерживаюсь условий, а то, что ты не обдумываешь договор как следует, твои проблемы». – Шанти захихикала, и тут Акодим спросил густым басом:

– Не мучайте меня. Меня снедает любопытство. Какое такое преступление совершил этот демонский Харт, что мы можем зацепиться и сместить его?

– Он убил советника Карлоса.

– Как?! Точно?! – Акодим взвился над столом, взволнованный, опирающийся на свои могучие руки. – Вы уверены?! Точно – убил и точно – Карлоса?

– Более чем. Харта видели десятки людей – как он входил в дом, встречался с Карлосом, а потом Карлос был мертв. Так что совершенно точно.

– О боже! Два таких противника одним ударом! Император ему точно не простит смерти любимого советника! – Акодим забегал по кабинету, закусив губу. – Обдумать, нужно обдумать! Это меняет все!

– Про девочек не забудьте, помните, что я сказал?

– Девочки? Какие девочки? А! Девочки… Ну да, да, придется обыскивать его особняк. И кабинет. Найдем мы ваших девочек. И ему припишем еще преступление, не отвертится! Теперь повод уничтожить его есть!